Легенда номер 11. Анатолий Фирсов был «универсальным солдатом» хоккея

У отечественного хоккея с шайбой богатая и славная история, в которой огромное множество олимпийских чемпионов и чемпионов мира. Круг тех, кому удавалось взойти на высшую ступень олимпийского пьедестала дважды, значительно уже. А уж трёхкратных олимпийских чемпионов и вовсе единицы. Одним из них является Анатолий Фирсов, хоккеист, имя которого окутано целым набором мифов и легенд.

Родился Анатолий Фирсов в Москве, 1 февраля 1941 года. В детстве он начал заниматься хоккеем в детской команде завода «Красный Октябрь». Причём хоккей этот был не канадский, с шайбой, а русский, с мячом, который тогда был не менее, если не более популярен, чем его заокеанский собрат. В 13 лет подающий надежды паренёк попал в спортшколу московского «Спартака», где бывший «мастер бенди» полностью переключился на хоккей с шайбой.
Выбор клуба был связан не столько с болельщицкими пристрастиями Фирсова, сколько с тем, что его дом располагался неподалеку от спортшколы «Спартака».

В 17 лет Анатолий Фирсов дебютировал в чемпионате СССР в составе московского «Спартака», за который отыграл три с половиной года.

Талант Фирсова пришёлся по вкусу болельщикам красно-белых, однако играл форвард во втором-третьем звене, и в число первых звёзд команды не входил. Неизвестно, как бы развивалась его карьера дальше, если бы на Фирсова не обратил внимания его тёзка — Анатолий Тарасов, один из родоначальников советского хоккея, могущественный наставник ЦСКА.

Из «Спартака» к Тарасову

Переход Фирсова из «Спартака» в ЦСКА — одна из легенд об этом хоккеисте. Официально он был оформлен как призыв в армию, но до сих пор спорят, хотел ли этого сам игрок или нет. Одни уверяют, что хоккеиста забирали чуть ли не силой, другие — что Фирсов заранее всё обговорил с Тарасовым. Фанаты «Спартака» до сих пор числят Фирсова в списке тех, кого «украли подлые армейцы».

Как бы то ни было, но Анатолий Фирсов перешёл в ЦСКА и в первом же своём матче за новый клуб забросил две шайбы в ворота рижского «Динамо». Правда, в том сезоне ЦСКА в чемпионате СССР остался лишь на третьем месте, а чемпионом стал... «Спартак». «Не повезло тебе, Толя», — подначивали спартаковцы бывшего партнёра. Но Фирсов был уверен в себе и не сомневался, что его «золото» никуда не денется.

Он не ошибся — за 12 лет в ЦСКА Анатолий Фирсов выиграл 9 золотых медалей чемпионатов СССР, а на Олимпиадах, чемпионатах мира и Европы его «улов» составил 20 золотых медалей! На четырёх чемпионатах мира Фирсова признавали лучшим бомбардиром, а на трёх — лучшим нападающим.

Среди плеяды армейских звезд той эпохи грозный Тарасов Фирсова выделял особо, он был в известной степени его любимчиком. Во многом это объяснялось тем, что великим Фирсова сделал именно Тарасов. У форварда с юности было отличное видение льда, отменная реакция, но ему не хватало физических кондиций. Тренировки по системе Тарасова сделали из него настоящего атлета, а вкупе с другими качествами — поистине «универсального солдата».

Кошмар вратарей

В отличие от многих партнёров, Фирсов отличался высокой дисциплинированностью и не перечил экспериментатору Тарасову, когда тот менял ему партнеров, переставлял с одного фланга на другой, ставил совершенно неожиданные задачи. Фирсов как никто другой умел успешно реализовывать революционные задумки своего тренера.

По сей день в болельщицкой среде, когда заходит речь о Фирсове, вспоминают о его удивительном дриблинге и знаменитом финте «конёк — клюшка — конёк», с помощью которого он оставлял в дураках даже самых маститых соперников. Говорят, что сам Фирсов подсмотрел приём у какого-то иностранного игрока, однако легендарным этот финт стал именно благодаря советскому форварду.
Добрая половина историй о Фирсове связана с его уникальным щелчком. Форвард бросал шайбу так, что трещали борта и головы соперников. Причем отнюдь не в переносном, а в прямом смысле. Однажды в матче с «Крыльями Советов» Фирсов запустил шайбу так, что она разбила шлем вратарю Александру Сидельникову и рассекла ему лоб. Вратаря прямо с арены увезли в бессознательном состоянии в больницу. По счастью, для него все обошлось благополучно. А знаменитый чешский вратарь Дзурилла вздрагивал и съеживался при одном замахе советского форварда.

Но главная легенда о щелчке Фирсова связана с матчем СССР — Канада на чемпионате мира 1967 года. В этой игре чудеса творил канадский вратарь Сет Мартин, отражавший все броски советских хоккеистов. После очередной сыгранной смены Фирсов, не глядя, с середины площадки бросил шайбу в сторону канадских ворот и поехал на смену. А через секунду не мог понять, отчего на него навалились кучей малой все партнеры по сборной. Шайба, пущенная форвардом наугад, оказалась в воротах потрясённого Мартина. Этот гол внёс в игру перелом, сборная СССР победила и в очередной раз стала чемпионом мира.

Человек «системы»

Анатолий Фирсов был одним из немногих хоккеистов на планете, кому удалось попробовать себя в роли полузащитника. Такого игрового амплуа в хоккее нет и по сей день, однако экспериментатор Анатолий Тарасов придумал его в 1960-х, назвав такое игровое построение «системой». Мотором «системы», его ключевой фигурой был именно Анатолий Фирсов.

Сам Тарасов говорил, что увидел «систему» во сне, причем полузащитником в ней был именно игрок с номером 11 — Фирсов.

Потом оказалось, что «система» успешно работает только тогда, когда в роли полузащитника выступает такой универсал, как Фирсов, и тарасовскую идею забыли. Вспомнили о ней в Швеции, создав аналогичной игровое построение на Олимпиаде-2002 в Солт-Лейк-Сити. Поначалу все складывалось неплохо, но в четвертьфинале команда Швеции сенсационно проиграла сборной Белоруссии, и «систему» снова сдали в архив. Видимо, для этой схемы нужен второй Фирсов.

«А где же Фирсов?»

Анатолий Фирсов побеждал со сборной СССР на Олимпиадах в Инсбруке-1964, Гренобле-1968 и Саппоро-1972. В японском Саппоро Фирсов блистал в тройке с Валерием Харламовым и Владимиром Викуловым, а спустя месяц... был исключён из сборной.

Блистательный 31-летний нападающий пострадал из-за чужих интриг. После Олимпиады в Саппоро из сборной ушёл тренерский тандем Аркадий Чернышев — Анатолий Тарасов. Пришедший на их место Всеволод Бобров был в напряжённых отношениях с Тарасовым и решил убрать из команды его «любимчика».

Для Фирсова это было сильным ударом. Находившийся в отличной форме хоккеист через год завершил карьеру. Осенью 1972 года, когда сборная СССР впервые встретилась с канадскими профессионалами, заокеанские репортёры недоумевали, почему в составе русских не играет Фирсов? В Канаде его прекрасно знали и уважали, а боссы клуба «Монреаль Канадиенс» даже предлагали контракт. Но убегать из СССР Фирсов не собирался, а получить разрешение у советского руководства было делом нереальным. Что же до Суперсерии-1972, то, вполне возможно, что для общей победы над канадцами сборной СССР как раз и не хватило Фирсова с его неподражаемым дриблингом и чудо-броском.

После окончания карьеры игрока Анатолий Фирсов работал тренером в ЦСКА, возглавлял польскую «Легию», но великим наставником не стал. Фирсову-тренеру не хватало жёсткости. Зато он был отличным детским тренером, который много лет занимался с мальчишками в спортшколе ЦСКА, руководил вместе с Анатолием Тарасовым детским турниром «Золотая шайба».

Вечная любовь

Про ещё одну сторону жизни Фирсова знали только близкие и друзья — он был уникальным, образцовым семьянином. Женился он, когда ему было 18, и прожил вместе со своей супругой 40 лет. Сам Фирсов говорил, что своей дисциплинированностью, которую ставили в пример другим, он обязан именно жене: «Не исключено, что если бы я остался холостым, то мог растранжирить своё мастерство. Когда у тебя семья — спешишь домой. Когда же ты один, то, как правило, попадаешь в компанию таких же холостяков, с ними идёшь в ресторан, выпиваешь...».

Надежды Сергеевны Фирсовой не стало в апреле 2000 года. После этой утраты великий хоккеист уже не оправился. Родные пытались как-то отвлечь его, но он каждый день ездил на могилу любимой жены и проводил там многие часы...

Сердце Анатолия Васильевича Фирсова остановилось 27 июля 2000 года. Без той, с которой он делил все радости и горести, хоккеист смог прожить чуть более трёх месяцев...

В 1998 году Анатолий Фирсов был официально включен в Зал Славы Международной федерации хоккея. В августе 2000 года один из крупнейших алмазов, когда-либо найденных в нашей стране, массой в 181,59 карат, получил название «Хоккеист Анатолий Фирсов».

Но подлинным алмазом был сам Фирсов. Великолепным алмазом в короне советского хоккея.

15 лет назад, не дожив несколько месяцев до своего 60-летия,умер выдающийся советский хоккеист Анатолий Фирсов..

Клюшка с «правильным пером»

Фамилия «Фирсов», для меня, как волшебное слово «сим-сим»,распахивающее двери в детство, прошедшее в грузинском городе с субтропическимклиматом. Интересно, есть ли сейчас там мальчишки, фанатично любящие хоккей нальду? Продолжают ли за неимением льда круглогодично «культивировать» дворовыйхоккей с мячом на земле и асфальте? Мы, черноморские пацаны конца 60-х, никогдане видевшие настоящий хоккей наяву, ощущали свою прямую причастность к сборнойСССР, телетрансляции ее игр на чемпионатах мира и Олимпийских играх становилисьсобытием. Фирсов, Альметов, Локтев, Александров, Викулов, Давыдов …былидля нас, никогда не стоявших на коньках, кумирами, на наших деревянных клюшках,изготовленных собственноручно, были написаны их имена…

Разве могу я, рыдавший подчас в голос после редких поражений советскиххоккеистов, забыть когда-нибудь гол, забитый Фирсовым в ворота канадцев начемпионате мира 1967 года в Вене?! Сколько же он тогда радости принесболельщикам «одной шестой части суши»! Этот гол, ставший на всю жизнь его«визитной карточкой» хоккеиста Фирсова (как шайба Александра Мальцева в1970-м в ворота шведа Хольмквиста или гол Харламова в Квебеке всерии-1974), описан сотни раз, но его, нисколько не сомневаюсь, будутвспоминать еще очень долго. Вот как о нем потом рассказывал сам Фирсов:

Победа в той игре делала досрочно нас чемпионами. Поначалу канадцы, усиленныена том чемпионате бывшими профессионалами, вели – 1: 0. И тут случилось нечтоудивительное. Я катил на смену, когда ко мне отскочила шайба. Подцепил еекрюком и, не глядя, бросил ее в сторону ворот канадцев. Подъезжаю к бортику, аребята вскакивают и начинают меня поздравлять. Оказалось, летящую шайбу сначалапытался остановить рукой защитник, ему это не удалось, а потом ее прозевалвратарь Мартин , творивший до этого чудеса, и она «бабочкой» прошмыгнулав ворота. Потом Вячеслав Старшинов забил еще один гол, и мы выиграли –2:1. После этого все разговоры о загнутых клюшках отпали сами по себе…

Дело в том, что незадолго до того чемпионата финны подарили Фирсову клюшку сзагнутым пером, но Анатолий Тарасов был категорически против того, чтобыон играл ею. «Нам не нужны нам эти выкрутасы. Советский хоккеист долженодинаково хорошо играть и справа, и слева, – говорил он. Фирсов же считал, чтотакая клюшка делает бросок более мощным и непредсказуемым для соперников, чтоневольно и доказал в Вене…

Формула Тарасова: «Сначала отдай, а уж потом бери»

Свою хоккейную карьеру Фирсов начал с детской команды «Красныйбогатырь», откуда перебрался в московский «Спартак», благо от его дома доспартаковского стадиона в знаменитой Ширяевке было рукой подать. Но в 1961 годуон ушел оттуда, оказавшись, по мнению Бориса Майорова , в то времяединственным перспективным игроком, покинувшим «особое братство» под названием«Спартак», пребывание в составе которого гарантировало медаль чемпионата СССР.Но Фирсов ушел. Почему?

Не последним, конечно, тогда оказался вопрос материальнойзаинтересованности, но главным все же стало то, что в «Спартаке» он играл вовторой и даже в третьей тройке, в которых, на его взгляд, было мало шансовпопасть «на заметку» тренеров сборной. Но он ошибался, поскольку именноАнатолий Тарасов, в то время старший тренер сборной СССР, пригласил его в ЦСКА,вернее, призвал, по сути, в армию.

Любопытно, что в первом своем сезоне новоявленный армеецФирсов довольствовался лишь бронзовой медалью, а чемпионом стал «Спартак»,которому в том числе «помогли» и те 14 шайб, которые успел забросить в том годуза красно-белых Анатолий Фирсов, прежде чем покинуть их ряды.

А что касается материального вопроса, он решался по формулеТарасова, которую через много лет обнародовал Фирсов:

В 1964 году я первый раз стал олимпийским чемпионом, –рассказывал Анатолий Васильевич. – Получили мы премиальные – по 1300 рублей. Уродителей моей жены Нади были накопления, и я пошел к Тарасову с просьбойпоходатайствовать перед начальством о приобретении заслуженным мастером спортаАнатолием Фирсовым машины. И знаете, что мне сказал Анатолий Владимирович? «Толя,а ты, по-моему, еще не все сделал для хоккея, чтобы о чем-то просить. Тысначала отдай, а уж потом бери». В таких случаях, мы все хорошо это знали, сним спорить или доказывать ему что-то, было бесполезно. Я, конечно, тогда помолодости был зол, сердит на тренера. Но дома неожиданно его позиции заняли иродители Нади: «Тарасов, видимо, прав, Анатолий…»

Вот это тарасовское – сначала отдай, а уж потом проси и бери –я освоил на всю жизнь. Сейчас молодежь в хоккее деньги считает, а мы считалиигры…

«Последняя капля» Полупанова

Именно решением мудрого Тарасова 24-летний Анатолий Фирсовполучил в партнеры не доросших тогда до двадцати Владимир Викулова и ВиктораПолупанова . Сначала долго, почти год, просил его ходить на матчимолодежного ЦСКА, смотреть на этих пацанов. Не скрывал своих планов: «Толя, имбы опытного наставника…». А когда их соединил в одной тройке, Фирсов, не безпомощи, конечно, Анатолия Владимировича, практически за год вытащил ее в лучшиене только в стране, но и в мире…

Дебютировав на чемпионате мира 1965 года, они пять летотыграли вместе, и, наверняка, играли бы еще, но не досмотрел «отец» и «дядька»Фирсов за одним из своих «сыновей»:: нескольких серьезных нарушений спортивногорежима, допущенных Полупановым, хватило для того, чтобы его отчислили изсборной, не взирая на все заслуги и то, что знаменитая тройка называлась«полупановской»..

Впрочем, по мнению Викулова, «последней каплей» почти вбуквальном смысле для Виктора стал вопрос, который он задал на тренировочномсборе генералу, приехавшему на собрание команды. Когда все уже практическизакончилось, и генерал дежурно спросил: «Вопросы есть?», Полупанов, вдруг,решил поинтересоваться, почему его, Виктора, начальство по делу и без деланазывает алкоголиком, подкрепив вопрос серьезным аргументом: «Ведь даже вас,если постоянно называть свиньей, то вы когда-нибудь хрюкнете…».
Назавтра Полупанова на сборе уже не было…

Не захотел кататься на «старых дрожжах»

Фирсов остался верен Тарасову даже после того, как АнатолияВладимировича вместе с Аркадием Чернышевым убрали из сборной. Случилось это,как ни странно, в 1972 году после победных для команды Олимпийских игр вСаппоро. Почему тренеры попали именно в этот момент в немилость? Почему забортом сборной оказался и Анатолий Фирсов, бывший в Саппоро лидером первогозвена: Мальцев-Фирсов-Харламов? На эти вопросы до сих пор нет однозначныхответов. История темная. Кто-то считает, что возглавивший сборную ВсеволодБобров не захотел видеть в команде некоторых ветеранов, в том числе иФирсова. Но это не так: Бобров, напротив, хотел сохранить перед стартовавшимчерез два месяца после Игр звездный олимпийский состав. Но отказался игратьуставший 33-летний Виталий Давыдов, сославшийся на рекомендации медиков.Собственноручно написал заявление об уходе и Фирсов. По рекомендации, как потомутверждали многие, обожаемого им Тарасова, вечного антипода Боброва,пожелавшего посмотреть, как тот справится со сборной без таких игроков, какФирсов. Сам же Анатолий Васильевич, вспоминая через много лет ту историю, былкатегоричен: «Скажите, как можно играть под руководством Боброва и Пучкова,которые объяснили мое отсутствие на чемпионате мира 1972 года тем, что я боленраком (Олимпиаду в Саппоро Фирсов отыграл с открытой язвой желудка, –Прим.ред.)? В первенстве СССР я тоже не видел перспектив: Тарасов ушел, а ниодин другой тренер мне большего дать бы не смог. Короче говоря, не хотелкатиться «на старых дрожжах».
А жаль! Жаль, что мы не увидели Анатолия Фирсова в ставшей теперь легендарнойСуперсерии-72 СССР-Канада, хотя его приглашали к подготовке к ней. Он,несомненно, пригодился бы там сборной, тем более что продолжал в тот моментоставаться «на плаву», став чемпионом страны 1973 года.

Хитрая статья в «Советском спорте»

В 1974 году во время турне команды ЦСКА по США и Канаде кФирсову, приехавшему туда в качестве одного из тренеров, подошли менеджеры«Монреаль Канадиэнс» и начали сватать в НХЛ. Прознав про это, сделали попыткуперехватить полного сил «ветерана» и представители «Бостон Брюинс»,предложившие фантастический для него контракт.

«Что я мог тогда им ответить? – вспоминал Анатолий Васильевич– Посоветовал послать прошения в Спорткомитет и ЦК КПСС. Они отправили запросыпо обоим адресам. Что из этого вышло? По возращении вызвали меня на Старуюплощадь, где в одном из кабинетов сидел громила в генеральских погонах. Минутдесять он, как заведенный, повторял одну и тут же фразу: «Нет, ты все понял илинет?». Не знаю, что он имел в виду, но я точно понял, что поиграть и поработатьв НХЛ мне не суждено…

Более того, стал невыездным, но выручил первый секретарь ЦКкомсомола Евгений Тяжельников. Его помощники Сурен Арутюнян и Геннадий Елисеевпомогли сочинить в «Советский спорт» такую хитрую заметку, в которой с однойстороны я вроде бы попросил прощение у Родины, а с другой – все равно оказалсяво всем прав. В любом случае, после этого от меня отстали…

Впрочем, это не помешало Анатолию Васильевичу через двадцатьлет обозвать руководителей ЦК ВЛКСМ «крысами, побежавшими с тонущего корабля».Так он отреагировал на то, что севший на прочную финансовую мель флагманкомсомола бросил на произвол судьбы действовавший много лет под эгидой ЦК ВЛКСМклуб «Золотая шайба» и в составе штаба которого он был…

Под «лоскутным одеялом»

Лоскутное одеяло, сшитое из ярких, но не прочных кусков, –самый, пожалуй, точный образ послехоккейной жизни бывшего игрока АнатолияФирсова. Кем он только не был! Тренер родного ЦСКА, тренер польской «Легии»,денщик в звании подполковника, по его собственному выражению, в аппарате ЦСКА,директор экспериментально-молодежного объединения «Кировец» Кировского районаМосквы, депутат Верховного Совета СССР первого созыва, президент Ассоциациисодействия инвалидам спорта и детям-инвалидам, вице-президент акционерногообщества «Феррейн», директор физкультурно-оздоровительного комплекса,бизнесмен, совладелец гостиницы в Швейцарии, владелец фирмы в Чехословакии поторговле недвижимостью… Это все – Фирсов. Вернее, далеко не все…

Пытался он стать и президентом Федерации хоккея СССР, нопроиграл выборы генеральному директору ТАСС, другу Михаила Горбачева ЛеонидуКравченко.

Я потом встретился сКравченко между заседаниями Верховного Совета и он поведал мне многоинтересного, -- рассказывал Анатолий Васильевич – Оказывается, о «своей»предвыборной программе, которую зачитывал на исполкоме федерации начальникУправления футбола и хоккея Спорткомитета СССР Вячеслав Колосков , онничего не знал, и кто ее готовил, представления не имел. Сам он на томтолковище не присутствовал, так как был в загранкомандировке. Так что, меня, неискушенного в закулисных интригах, там грамотно прокатили спортаппаратчики…

Сто дней без Надежды

Последний свой хоккейный матч Анатолий Васильевич Фирсовсыграл 1 июня 2000 года на льду АЗЛК в Международный день защиты детей. Этабыла показательная игра для детворы. Через неделю у него случился инфаркт.Второй. Первый он перенес после смерти любимой жены Надежды Сергеевны, которуюон пережил всего на сто дней. С этой потерей так и не смог смириться.Рассказывали, что он почти каждый день приходил к ней на деревенский погост.Там, на Старосходненском кладбище в подмосковной деревни Фирсановка, где у нихс Надеждой Сергеевной была дача, похоронили и его...

Анатолий Фирсов. Хоккеист, который усложнял упражнения Тарасова

1 февраля легендарному советскому хоккеисту Анатолию Фирсову исполнилось бы 75 лет. Анатолий Тарасов считал его игру совершенной.

«Тарасов не только научил меня играть в хоккей, но и заставил учиться»

Родился в Москве 1 февраля 1941 года. Рос, как и многие его ровесники, без отца, погибшего на фронте. И, как и многие, рано начал играть. Играл поначалу в более популярный тогда в СССР хоккей с мячом и только в 16 лет пришёл в хоккей с шайбой. Первой взрослой хоккейной командой стал московский «Спартак», а о том, как очутился в ЦСКА, Фирсов рассказал в одном из интервью: «Мне было 19 лет, я играл за «Спартак». Но пришло время служить в армии, а тренеры ЦСКА как раз положили на меня глаз. Я тогда очень не хотел идти в «армейский» клуб, три дня прятался у своего тренера Александра Новокрещенного . Когда пришёл домой, там меня уже ждали военком и начальник отделения милиции. Отправились в военкомат. Мне оформили все документы, и в этот же день я уехал в Ригу играть за свою новую команду. В матче с рижанами я забросил две шайбы, благодаря которым ЦСКА и победил - 4:2».

Глядя тогда на Фирсова, трудно было представить его в роли грозного нападающего – он был таким худым, что назвал его «скелетом». Эти слова были восприняты Анатолием как сигнал к действию, и через шесть месяцев он мог уже не бояться взвешиваний – сумел нарастить пять килограммов мышечной массы. Фирсов тренировался как проклятый, часто Тарасову приходилось выгонять его из зала. Сам Фирсов всегда с неизменным уважением и глубокой благодарностью вспоминал своего тренера, в каких-то аспектах буквально заменившему Анатолию отца:

«В войну я потерял отца, поэтому Тарасов относился ко мне чуть помягче, чем к другим. Он не только научил меня играть в хоккей, но и заставил учиться. Сначала я окончил десятилетку, потом институт, затем высшую школу тренеров. Очень ему благодарен за многое. Но никогда не пользовался у Тарасова никакими льготами. Более того, с меня он требовал больше, чем с других».

«Говоря об Анатолии Фирсове, прежде всего вспоминаю его улыбку»

Да и сам очень ценил и уважал одного из своих лучших подопечных: «Говоря об Анатолии Фирсове, прежде всего вспоминаю его улыбку - ясную, открытую, но чуть с тенью лукавства. Она, эта фирсовская улыбка, заражала всех хорошим настроением. Хотя, возможно, соперникам она как раз настроение-то и портила. Мало того, что Фирсов обыгрывал их, улыбаясь. И даже когда соперник, не в силах сдержать нападающего, начинал злиться, выходить из себя и нарушать правила, Фирсов продолжал улыбаться: поди, мол, отдохни… И «отдыхать» приходилось многим, в том числе лучшим хоккеистам зарубежных команд.

Анатолий в совершенстве владел всеми средствами атаки. Вступая в контакт с соперником, непременно финтил, а когда тот «попадался на удочку», следовал скоростной взрыв - и ищи ветра в поле!

Что ещё выделяло Анатолия Фирсова даже в относительно небольшой группе выдающихся форвардов отечественного и зарубежного хоккея той поры? Самобытность, неповторимость в исполнении каскадов финтов, скрытных передач и, конечно, бросков - как «коронных», заранее отрепетированных, так и «призванных», продиктованных игровой ситуацией, но неизменно завершающихся красавцами-голами.

Знаменит был фирсовский бросок-удар. Он никогда, в отличие многих нынешних хоккеистов, не пользовался им слепо. Всё - и вратаря на выкате, и положение партнёров, и манеры соперников - видел и учитывал Анатолий. В зависимости от ситуации он мог сделать паузу перед броском, мог выложить шайбу на крюк партнеру, а итог всегда был один - гол».

Игра Фирсова была совершенна и с трибун казалась настолько простой, что однажды Анатолия даже спросили, сложно ли так играть. На что он в присущем ему стиле ответил: «Просто. Очень просто. Сложно тренироваться, чтобы играть так».

«Знаменитый приём «конёк - клюшка» нужно было назвать именем Фирсова»

На тренировках, шлифуя старые приемы, изобретая новые, Фирсов дорожил буквально каждой секундой. И многих, особенно молодых, партнеров заражал своим азартом. Впрочем, слово «азарт» не совсем подходит к действиям Фирсова. Правильней будет сказать, что играл он и тренировался неистово.

Бывало, мы, тренеры, пытались сдерживать на тренировках неуёмный пыл Анатолия, но все наши поползновения были бесполезны. Часто случалось, что он сам увеличивал сложность предложенных нами упражнений. Ведение шайбы сопровождал прыжками, танцевальными па наподобие нынешней аэробики. Другие хоккеисты ЦСКА, которых трудно было удивить сложными тренировочными упражнениями, во время занятий на Анатолия просто засматривались.

Когда Фирсов пришёл в «армейскую» команду, был он вовсе не атлетом - из-под кожи ребра выпирали. Но атлетические тренировки, в которые он поверил сразу и безоговорочно, быстро дали свои плоды: у спортсмена окрепла мускулатура, увеличилась масса, возросла мощь бросков. Правда, богатырем с виду Анатолий так и не стал, однако редко кому из соперников удавалось выиграть у него единоборства.

Фирсов: Когда спортивные чиновники узнали о моей встрече с канадцами, разразился скандал. Меня «прочистили» во всех инстанциях и надолго запретили выезжать за рубеж.

И дело не только в том, что Фирсов постоянно развивал быстроту, силу, ловкость, он почти до совершенства довел хоккейную смекалку. Достаточно вспомнить его знаменитый приём «конёк - клюшка», который по справедливости надо было бы назвать его именем, как это делается, к примеру, в гимнастике».

Фирсов первым в советском хоккее стал использовать загнутую клюшку. По этому поводу хоккеист долго спорил со своим наставником Анатолием Тарасовым, и в результате тренер сдался. Но долгое время играть с загнутым крюком всё равно разрешалось только Фирсову.

А как не хватает нам сейчас таких людей, как Бобров, Тарасов, Фирсов, и многих других, сотворивших из ничего советский хоккей, фанатично и бескорыстно ему преданных. Анатолий Фирсов рассказывал о своём любимом тренере: «Тарасов - человек, которого я всегда ставил в пример. Да, он был строг, подчас даже жесток. Я бы назвал его в какой-то степени диктатором. Даже когда мы выигрывали по несколько чемпионатов мира, Олимпиад, Тарасов продолжал держать нас в ежовых рукавицах. Он был фанатично предан хоккею и ради достижения поставленной цели не жалел ни себя, ни других. Никогда не забуду матч ЦСКА со «Спартаком», когда судьи ошиблись и засчитали в наши ворота шайбу, заброшенную не по правилам. Тарасов на полчаса увёл команду со льда и не подчинялся ни начальнику клуба, ни министру обороны, ни председателю спорткомитета, которые требовали продолжения матча. Сдался только тогда, когда ему передали личную просьбу самого Брежнева о возвращении команды на лёд. Тарасов жил хоккеем. Ему не нужны были ни деньги, ни другие материальные блага. Получив двухкомнатную квартиру, он прожил в ней всю жизнь. Помню, после победы на Олимпиаде-64 мы должны были ехать в Горький. Не было билетов ни в купе, ни в плацкарте. Тарасов решил, что его команда может поехать и в общем вагоне. Никто не возмущался: если тренер сказал, значит, так и надо».

Фирсов обожал театр, что, согласитесь, довольно необычно для спортсмена. У него было много друзей-актёров: «… друзья-актёры давали мне блестящие уроки театрального мастерства. У них я научился быть актёром на льду. Бывало, в единоборстве с соперником я мог так красиво упасть, сделав при этом соответствующую гримасу на лице, что судья, не раздумывая, отправлял моего визави на скамейку штрафников».

Мужчин делают женщины. Это известная истина как нельзя лучше подходит Анатолию Фирсову. Он познакомился с будущей супругой Надеждой в 18 лет. За сорок лет совместной жизни пережили многое вместе, но смерти жены Фирсов не перенёс – вскоре после её кончины стало пошаливать сердце, что и стало позднее причиной смерти. Анатолий Фирсов считал, что его спортивные достижения во многом заслуга его жены: «Не исключено, что если бы я остался холостым, то мог растранжирить своё мастерство. Когда у тебя семья - спешишь домой. Когда же ты один, то, как правило, попадаешь в компанию таких же холостяков, с ними идёшь в ресторан, выпиваешь...».

1972 год стал для Фирсова переломным - через час после вручения правительственной награды за победу на Олимпиаде он узнал, что его исключили из сборной страны. Для него большой хоккей закончился в 31 год. После Олимпиады главным тренером национальной команды назначили Всеволода Боброва.

Игра Фирсова была совершенна и с трибун казалась настолько простой, что однажды Анатолия даже спросили, сложно ли так играть. На что он в присущем ему стиле ответил: «Просто. Очень просто. Сложно тренироваться, чтобы играть так.

Недоброжелатели внушили ему, что Фирсов - любимчик Тарасова и будет мешать новому тренерскому штабу. На чемпионат мира в Прагу его не взяли, хотя всего месяц назад во многом благодаря Фирсову и его партнёрам по звену - Валерию Харламову и Владимиру Викулову - сборная СССР отпраздновала олимпийский успех в Саппоро. После пражского фиаско сборной Фирсов надеялся, что его вернут в команду. Но этого не произошло. Фирсов вспоминал: «Меня тогда приглашали сразу несколько клубов НХЛ. Признаюсь, я даже тайно встречался с представителем «Монреаль Канадиенс». Естественно, готов был поиграть в НХЛ лишь в случае, если бы мне разрешило советское руководство. Но когда спортивные чиновники узнали о моей встрече с канадцами, разразился скандал. Меня «прочистили» во всех инстанциях и надолго запретили выезжать за рубеж».

После завершения спортивной карьеры трёхкратный олимпийский чемпион работал в качестве тренера. После стажировки в Польше он вернулся в ЦСКА и работал в клубе до 1977 года, но не смог сработаться с Виктором Тихоновым. Фирсов был категорически против того, чтобы армейцы собирали у себя лучших хоккеистов страны, поскольку считал: такой подход убивает интригу в чемпионате СССР и наносит вред всему советскому хоккею. С 1976 по 1977 год Фирсов тренировал юношескую сборную СССР. В 1977 году окончил МОГИФК (Московская государственная академия физической культуры) и стал дипломированным тренером.

В 1987-м Фирсову предложили заняться тренерской работой с детьми в Экспериментальном молодёжном объединении «Кировец». Фирсов привлёк в объединение многих бывших спортсменов, которые и проводили работу с детьми в Кировском районе.

В 1988 году Анатолия Фирсова избрали народным депутатом СССР по одномандатному избирательному округу (Москва), и он с тем же рвением и энтузиазмом, с которыми играл в хоккей, выполнял и эти новые для себя обязанности.

Всегда всё, за что брался Анатолий Фирсов, он делал умно, талантливо и добросовестно. Этому учили его блестящие наставники, этому и он сам старался научить мальчишек. Гениальный хоккеист, порядочный человек, любящий и преданный муж. О ком можно сказать больше.

Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев Раззаков Федор

ФИРСОВ АНАТОЛИЙ

ФИРСОВ АНАТОЛИЙ

ФИРСОВ АНАТОЛИЙ (хоккеист, игрок ЦСКА, сборной СССР, кумир спортивных болельщиков 60–70-х годов, трехкратный олимпийский чемпион и многократный чемпион мира, Европы и СССР; скончался 24 июля 2000 года на 60-м году жизни).

Смерть выдающегося хоккеиста (установил два суперрекорда: забросил 345 шайб в 474 матчах чемпионата страны и 66 голов в 67 (!) играх на мировых первенствах и Олипиадах) ускорила смерть его жены Надежды, с которой он прожил не один десяток лет. Женщина болела раком и умерла в мае 2000 года. Несмотря на то, что у Фирсова остались дети и внуки, перенести смерть любимого человека он не смог: в июне у него случился первый инфаркт, а 24 июля, когда Фирсов находился на своей даче в Фирсановке – второй. Приехавшие по вызову врачи оказались бессильны.

Прощание с великим спортсменом состоялось 26 июля в Ледовом дворце ЦСКА. Пришло много известных людей, знаменитых игроков прошлых лет и нынешнего поколения. Среди них были: Вячеслав Старшинов, Борис Майоров, Борис Михайлов, Владимир Петров, Александр Мальцев, Александр Рагулин, Виктор Кузькин, Вячеслав Фетисов, Павел Буре и др. Огромный стяг с фамилией Фирсова был траурно приспущен под сводами дворца. Похоронили А. Фирсова рядом с женой Надеждой в подмосковной Фирсановке.

В июле 2001 года, спустя ровно год после смерти А. Фирсова, в «Комсомольскую правду» пришло письмо от Татьяны Фаткиной, матери 16-летнего мальчика, могила которого соседствует на Сходненском кладбище с фирсовской. Женщина писала: «Пожалуй, среди поколения 50–60-летних людей нет ни одного человека, который не слышал бы имени Анатолия Фирсова… А теперь сам Анатолий Фирсов смотрит грустными глазами с фотографии в бакалейно-рыночном пакете, прибитом на кладбищенской елке на свою провалившуюся могилу, среди развалин семейных надгробий. Она окружена шикарными венками от Федерации хоккея, от Профессиональной хоккейной лиги, от Комитета по культуре и спорту, от руководства ЦСКА… Но, похоже, спортивные олигархи лишь рекламируют себя на похоронах известных людей, а память об ушедшем человеке мала и коротка…»

Получив это письмо, газета немедленно командировала на Сходненское кладбище своих корреспондентов Ярослава Коробатова и Евгения Успенского (фотограф). Увиденное потрясло обоих. Я. Коробатов писал: «Могилу Фирсова можно узнать издалека по нагромождению венков. Семикратный чемпион Европы, трехкратный обладатель олимпийского „золота“, чье имя увековечено в Зале хоккейной славы Олимпийского музея в Лозанне, покоится на обычном среднерусском погосте. Стандартная сельская могила: холмик, деревянный крест.

А на что еще может рассчитывать вчерашний кумир? У нового времени свои герои. 20-летний стриженый «браток», положивший жизнь в разборке за право выставить где-нибудь на Ленинградке дополнительную дюжину проституток, автоматически гарантирует себе бронзовый бюст или портрет на мраморной плите во весь богатырский рост.

Мы разговаривали с сыном великого хоккеиста, тоже Анатолием Фирсовым:

– К концу лета памятник на могиле у отца и мамы будет стоять, – говорит Анатолий. – Простой каменный крест – это то, что я могу сделать за свои деньги. За помощью я никуда не обращался – не приучен просить, тем более в таком деле, а инициативы никто из властей не проявлял…»

Эта публикация не осталась незамеченной. Буквально на следующий день на редакцию обрушился шквал звонков от читателей, которые предлагали свою помощь в сборе средств на памятник великому спортсмену. Затем сына Фирсова и журналиста «Комсомолки», написавшего материал, пригласил к себе начальник армейского клуба Михаил Мамиашвили и заявил следующее: «Это наш прокол, я ставлю его в вину прежде всего самому себе. Как я мог забыть? Почему никто не напомнил? Найти денег на памятник Анатолию Фирсову – такой проблемы не существует, в каком бы состоянии ни находился ЦСКА. Если бы дети Анатолия Васильевича пришли ко мне и сказали, что есть такая проблема, деньги на памятник нашли бы моментально. Фирсов – легенда армейского спорта. Я вырос на этом имени, мы во дворе бегали с клюшками, представляли себя Фирсовыми, Рагулиными… Я поговорю со скульпторами, которые делали памятник Яшину, Стрельцову, другим выдающимся спортсменам. Ошибку исправим в кратчайшие сроки…»

Памятник на могиле А. Фирсова был открыт 1 ноября 2001 года. Это вертикальная гранитная плита с большим крестом на макушке. На одной стороне плиты выбиты имена мужа и жены Фирсовых, а на другой – портрет хоккеиста и даты его олимпийского триумфа – 1964, 1968, 1972. Голубое покрывало с обелиска сняли друзья Фирсова: Александр Рагулин и Евгений Мишаков.

АНАТОЛИЙ ГОЛИЦЫН Начало охоте на «кротов» в ЦРУ положило предательство сотрудника хельсинской резидентуры Голицына. В декабре 1961 года за несколько дней до католического Рождества в доме резидента ЦРУ Фрэнка Фрайберга в Хельсинки зазвонил входной колокольчик. На

БАНИШЕВСКИЙ АНАТОЛИЙ БАНИШЕВСКИЙ АНАТОЛИЙ (футболист бакинского «Нефтчи» (1963–1978), сборной СССР (1965–1968, 1971–1972), 2-й призер чемпионата Европы-72; скончался 10 декабря 1997 года в Баку на 52-м году жизни).В молодости Банишевский сильно пил и заработал цирроз печени. Позже к этому